Надежда подчеркивает, что сама выступает против терроризма, а Жлобицкого ей, скорее, просто жаль. И вспоминает обсуждение в комментариях к новости о взрыве. Свое уголовное дело Надежда обсуждает не очень охотно. Как выяснилось в ходе разговора, Ромасенко просто боится, что если она начнет “выступать против них”, то ей и “забранный при обыске ноутбук не вернут”, и статью “пришьют” еще какую-нибудь. Надежда Ромасенко попросила плохо не писать о сотрудниках ФСБ, ведь “это их работа”.
Она рассказывает, что часто экспертизы делают бюро, которые аффилированы с правоохранительными органами. Сами экспертизы Кравченко называет некачественными и ориентированными на то, чтобы давать те ответы, которые хочет услышать следствие. Всю оперативную и следственную работу по этим статьям выполняют сотрудники ФСБ. По словам Гайнутдинова, высказывания, подпадающие под статью 205.2, выявляют при помощи аппаратных комплексов для мониторинга по ключевым словам, которые анализируют социальные сети и сайты СМИ. Вручную анализируются видеозаписи, также оперативники наблюдают за соцсетями некоторых людей. В суде интересы Любшина представлял юрист международной правозащитной группы «Агора» Дамир Гайнутдинов.
307 Уголовного кодекса – о “заведомо ложном заключении эксперта”. Последнее обновление статьи об оправдании терроризма, существовавшей во Франции еще с 1881 года, произошло в 2014 году. Максимальное наказание по ней, как и в России, составляет семь лет лишения свободы.
Журналистку из Пскова хотели посадить за ее профессиональную деятельность. Все из-за колонки, в которой Прокопьева размышляла о причинах, побудивших подростка из Архангельска совершить самоподрыв в здании местного ФСБ. После вынесения приговора защита осужденной приняла решение обратиться в Следственный комитет России с заявлением о проверке действий экспертов обвинения из ООО “Консорциум” Ольги Якоцуц и Юлии Байковой в рамках ст.
Документ насторожил представителей британской прессы, но в итоге был одобрен обеими палатами парламента с поправками, делающими журналистов чуть менее уязвимыми для норм закона. Спустя две недели пришли к 52-летней активистке КПРФ из города Вытегры Вологодской области Надежде Ромасенко. По версии следствия, она тоже разместила у себя на странице предсмертный пост юноши и сопроводила его комплиментарным комментарием. Вы всегда можете отменить списания указав свой email на этой странице.
«Практически во всех делах о преследовании за слова, по всем экстремистским статьям Уголовного кодекса в основе лежит заключение экспертов. И это ключевая претензия по всем этим делам с точки зрения реализации права на справедливый суд. Потому что суды бояться брать на себя ответственность [решать, есть ли в высказывании состав преступления] и полностью полагаются на заключения экспертов, которые, естественно, дают такое заключение, которое нужно следствию», — подчеркивает адвокат «Агоры». По данным Центра защиты прав СМИ, это первый приговор по оправданию терроризма против журналистов.
Надежда больше переживает не из-за семи лет тюрьмы, что ей грозят, а из-за того, что у нее изъяли ноутбук. Ведь на нём было много ценной музыки и теперь она не может “диджеить”. Это ее хобби – включать музыку на свадьбах, банкетах, ну и на митингах тоже. После частичной декриминализации 282-й статьи, “оправдание терроризма” имеет все шансы стать одним из основных инструментов для политических репрессий, “и, соответственно, проводником их будет ФСБ”, говорит Гайнутдинов из “Агоры”. До недавнего времени главной “политической” статьей УК РФ была 282-я – о возбуждении ненависти либо вражды. Международная правозащитная организация Amnesty International еще в 2008 году выразила беспокойство в связи с тем, что “судебное преследование по статье 282 использовалось для подавления мирного осуществления права на свободу выражения”.
17-летний Михаил Жлобицкий принес в здание самодельное взрывное устройство, при взрыве которого погиб. “Я не рассчитывала на то, что меня признают невиновной”, – сказала она. Я ещё очень боюсь, что они мне там всё вычистят подчистую. У меня там за 25 лет накопилось много такой музыки, которую я сразу не смогу восстановить. У меня даже люди просили, чтобы я им флешки с музыкой на определённые темы записывала.
По словам Хасавова, Велитов жалуется на несправедливый приговор, преследование за религиозные убеждения и ограничение свободы слова. Защитник потребовал срочного рассмотрения жалобы в связи с “плачевной ситуацией” со здоровьем Велитова, находящегося в заключении. Утром 6 февраля по кровати псковской журналистки Светланы Прокопьевой полз незнакомый мужчина.
- Защита Прокопьевой заявила, что “искаженная интерпретация экспертами этого высказывания, не соответствует контексту и говорит либо о намеренном искажении значения, либо о непонимании смысла и отсутствии компетенции для экспертного исследования”.
- Как сам Любшин рассказывал ОВД-Инфо, он подразумевал, что подросток стал героем новостей.
- Кунгуров говорит, что это было связано не столько со статьей, по которой он сидел, сколько с его репутацией заключенного, который может предать огласке информацию о нарушениях в местах заключения.
Как и Прокопьевой, ему вменили часть 2 статьи 205.2 УК — оправдание терроризма в интернете. Обвинение предъявили из-за постов Меркулова в социальных сетях. Дело против антифашиста стало по меньшей мере пятнадцатым, возбужденным за публикации в интернете о взрыве в приемной ФСБ в Архангельске.
И одной из причин этого, как предполагает Надежда, стало как раз участие в организации протестного митинга. В частности, он говорит, что “формально” не писал тот пост. По его словам, следствие утверждало, что он разместил запись, находясь у себя дома. Кунгуров же утверждает, что был в это время отпуске в Краснодарском крае.
За свою практику он порядка десяти раз защищал людей по статье 205.2 УК. Гайнутдинов рассказывает, что политические активисты нечасто становятся фигурантами подобных уголовных дел. В основном людей судят за высказывания об Исламском Государстве и других террористических организациях. В этот же день в Петербурге проходил обыск у 23-летнего антифашиста Александра Меркулова.
Выбор Свободы
Первая предусматривает наказание за публичные призывы к террористической деятельности, оправдание терроризма или его пропаганду. Наказывается штрафом в размере до пятисот тысяч рублей, либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет. По словам Гайнутдинова, распространением призыва к террористической деятельности может считаться как разговор между двумя людьми, так и выступление на митинге. Защита Прокопьевой заявила, что “искаженная интерпретация экспертами этого высказывания, не соответствует контексту и говорит либо о намеренном искажении значения, либо о непонимании смысла и отсутствии компетенции для экспертного исследования”. Статья 205.2 в Уголовном кодексе стоит в одном ряду с другими, предусматривающими лишение свободы лишь за слова. В последние пять лет количество приговоров по статье 205.2 из года в год растет.
Аудиозапись и текст Прокопьевой на сайтах СМИ обнаружил ФГУП “Радиочастотный центр”, используя электронную программу мониторинга публикаций в интернете, которая реагирует на ключевые слова, включая “террорист” и “взрыв”. – Ну, думала, обычно на людей, которые пишут такие глупости, но не имеют какого-то отношения к политическим партиям, внимание-то не особо обращают (Ромасенко не состоит в КПРФ. – РС). Я просто не подумала, что на эту мою глупость обратят внимание органы ФСБ. После освобождения Кунгуров высказывал желание покинуть Россию.
Именно критику Светлане не простили, – заявил в прениях адвокат Тумас Мисакян. – Именно это является настоящей причиной уголовного преследования, а не оправдание терроризма, которого в ее колонке и близко нет”. По его словам, Российский федеральный центр судебной экспертизы при минюсте (РФЦСЭ) в своих методических пособиях четко указал, как анализировать тексты по делам, связанным с экстремизмом и терроризмом. Авторы методичек подчеркивают, что для утвердительного ответа на вопрос о наличии призывов, оправдания или пропаганды терроризма нужно не только установить, что оправдывает автор или к чему он призывает, но и четко определить, какими речевыми средствами он это делает.
“Наша задача – не допустить укоренения такой судебной практики”, – считает Арапова. “Нельзя запрещать общественную дискуссию по вопросам безопасности общества. В тексте Светланы нет состава преступления, а есть качественная аналитическая журналистика, и единственным законным исходом дела должно было быть полное оправдание”, – заявила она. Они обнаружили в тексте Прокопьевой признаки оправдания терроризма или “разрушительных действий”, а также “негативной расчлененка и враждебной установки в отношении представителей правоохранительных органов и прочих государственных структур”. В итоге суд не стал запрещать Прокопьевой заниматься журналистикой, в приговоре об этом ничего не сказано. Она также получит назад служебное удостоверение и загранпаспорт, но до вступления приговора в силу останется под подпиской о невыезде. Кроме штрафа осужденная должна заплатить 85,9 тысячи рублей издержек на судебные экспертизы ее текста.
«Чтобы люди боялись на эту тему говорить» Особенности статьи об оправдании терроризма
Используют ее, в том числе, и против политических активистов. В начале июля по обвинению в оправдании терроризма осудили журналистку Светлану Прокопьеву. “Предмет колонки Прокопьевой – “критика, в том числе, правоохранительной системы относительно ненадлежащего соблюдения гражданских прав и свобод, подавления протестной активности. Анализируя причины теракта, она указывала и на ответственность государства за случившееся.
Журналистку Светлану Прокопьеву обвинили в публичном оправдании терроризма за попытку проанализировать поступок анархиста Михаила Жлобицкого, взорвавшего себя в приемной ФСБ. По словам Гайнутдинова, рост уголовных дел по статье 205.2 обусловлен, с одной стороны, с международными обязательствами России по борьбе с терроризмом — необходима отчетность. С другой стороны, адвокат связывает это с необходимостью демонстрации ФСБ собственной важности, контролем за информационным пространством и внутренней отчетностью спецслужбы. «Я думаю, что если посмотреть по всем годам всю статистику, за что же людей привлекали, то большая часть [приговоров] будет за [высказывания про] ИГИЛ. Этого, я думаю, за последние годы больше, чем раньше — вот как раз как с Архангельском», — считает Кравченко. Обвиняемые по ней, так же, как и по другим террористическим статьям, попадают всписок террористов Росфинмониторинга.